ЛИВЯ - культурный центр армянского народа в России

ЛИВЯ - культурный центр армянского народа в России

Предпосылки создания Лазаревского института и значение его роли для армян кроятся в исторических условиях жизни армянского народа, его колоний в России и политики русского правительства по отношению к народам Закавказья. Современная армянская историография совершенно справедливо отмечает, что «XVIII век занимает особое место и имеет важное значение в многовековой истории армянского народа, в частности в истории освободительного движения». Именно в начале XVIII столетия в армянском освободительном движении «победила та идеология, согласно которой спасение родины является прежде всего непосредственным делом ее сыновей». Освободительное движение охватило не только все слои армянского общества, что само по себе имело чрезвычайное значение, но также и его колонии вне территории исторической Армении. Деятели армянского освободительного движения видели предпосылку восстановления государственной самостоятельности в создании армянского войска. Но совершенно очевидно, что военная сторона не является единственной в восстановлении государственности. И не случайно, что именно Иван Лазаревич Лазарев, Иосиф Аргутинский, Нерсес Аштаракский и другие являлись инициаторами создания нескольких светских учебных заведений и типографий. Это следует отметить по той причине, что и Иосиф Аргутинский и Нерсес Аштаракский занимали высокое положение в армянской церковной иерархии. Создание школ, типографий — просветительскую деятельность следует рассматривать как одну из задач национально-освободительного движения. Иван Лазаревич Лазарев хорошо понимал значимость образования и для национально-освободительного движения, и в жизни армянских колоний.

Просветитель¬ская деятельность Лазаревых выходила далеко за рамки благотворительности, и ее следует рассматривать многопланово. Представляя нарождавшуюся промышленную бур¬жуазию, Лазаревы прекрасно видели необходимость распространения образования. Во многих своих имениях они построили школы и прекрасные по архитектуре церкви. Нельзя не отметить, что семья Лазаревых, невзи¬рая на побудительные мотивы, содействовала обучению некоторых своих способных крепостных художественным ремеслам и искусству.

Армянское дворянство в России и армянская буржуазия, не чуждая патриотических ин¬тересов, содействовали распространению просвещения, приобщению армянского юношества к науке и культуре. Хотя официальные круги царской России не только не помогали, а скорее противодействовали созданию армян¬ских учебных заведений, все же в различных городах страны — Москве, Нахичевани-на-Дону, Астрахани, Тиф¬лисе были основаны армянские училища, типографии. Следует сказать, что армянские учебные заведения бы¬ли частными, созданными глазным образом на благо¬творительные средства, и не получали никакой поддерж¬ки от правительства.

По традиции, установленной самими Лазаревыми, основателем армянского учебного заведения в Москве признается Иван Лазаревич Лазарев. В завещании, составленном 4 января 1800 года, он предписывал своему наследнику, младшему брату, Екиму Лазаревичу Лазареву, внести в опекунский совет 200 тыс. рублей ассиг¬нациями, чтобы «имеющейся составиться из %%-ов значительною суммою соорудить со временем приличное здание для воспитания и обучения бедных детей из армянской нации». Сразу же после окончания Отечест¬венной войны 1812 года Еким Лазарев приступил к строительству учебного заведения в Москве, в районе, издавна заселенном армянами, где Лазаревы владели землей и домом. Не случайно было решено основать армянское учебное заведение именно в Москве. Во-первых, в ней существовала сравнительно большая армянская колония; во-вторых, наличие старейшего университета (к началу 19 века — единственного в России) внушало надежду на хорошую организацию учебного процесса в училище, и также па приобщение армянской учащейся молодежи к передовой культуре русского народа. Следует иметь в виду, что Армения в то время не была еще в составе Российской империи, и о создании учебного заведения на территории Закавказья говорить не приходилось.

В мае 1815 года «Лазаревское армянское учебное заведение восприняло предварительное бытие свое»; было «открыто преподавание разных наук для поступивших в оное воспитанников, как из армянской, так и других наций, и начало оно действовать». За семьей Лазаревых, несших все расходы по строительству и содержанию учебного заведения, а также дававших средства на бесплатное обучение значительного числа воспитанников, закреплялось право попечителей. С момента возникновения это частное училище отличалось от других тем, что было русско-армянским по контингенту учащихся; учебный план предусматривал, помимо обычного курса русских гимназий, преподавание армянского языка, армянской словесности и ряда других дисциплин для армянского юношества, а также изуче¬ние восточных языков. Совместное обучение армян и русских в одной школе, в школе, находящейся в центре русской культуры, рассматривалось основателями ин¬ститута как исключительно полезное гражданское начи¬нание в воспитании юношества, приобщении его к рус¬ской и европейской культуре. Восточные языки были включены в программу института по инициативе Лаза¬ревых. Они, как и многие другие представители армян¬ских кругов, прекрасно сознавали значение восточных языков для России и для армян, значительная часть ко¬торых находилась в пределах Иранской и Османской империй. В течение короткого срока Лазаревский инсти¬тут со значительной помощью преподавателей Москов¬ского университета превратился и одно из лучших учебных заведений Москвы.

Уже в первые десятилетия существования институт привлекал к себе внимание известных писателей и уче¬ных того времени. Достаточно сказать, что его в свое время посетили А. Гумбольдт, М. Броссе, В.А. Жуков¬ский, Н.И. Гнедич, П.А. Вяземский, А.С. Грибоедов, А.С. Пушкин, деятель греческого освободительного дви¬жения А. Ипсиланти. Нельзя не отметить пребывание в пансионе института в 1829 году 11-летнего И.С. Тур¬генева.

Следует особо подчеркнуть, что основание института относится ко времени, когда территория Армении нахо¬дилась под властью султанской Турции и шахского Ира¬на, т. е. еще до вхождения Восточной Армении в состав России. Создание для армян учебного заведения такого масштаба и с таким уровнем преподавания ни в Иране, ни в Турции не представлялось возможным. И прав был директор Лазаревского института Г. И. Кананов, когда говорил: «Вопреки мнению тех, которые вменяют в ошибку основателям учреждение за¬ведения для армянских уроженцев не по близости от мест их жительства, мы видим в этом выборе главное и счастливейшее условие его прочности и процветания. Если выставляемое требование могло иметь за себя ра¬зумные основания в настоящее время (т. е. после вхож¬дения Армении в состав России. — А. Б.), то оно со¬вершенно не применимо к заведению, возникшему пол¬века тому назад... Наиболее населенные армянами города принадлежали Кавказским и Закавказским областям, но хаотическое состояние их в ту эпоху мало могло спо¬собствовать правильному развитию учебного заведения. Между тем, Москва разом удовлетворяла всем требова¬ниям. В ней уже с давних лет существовала значительная колония армян... Но сверх того она, как средоточие русской образованности, со своим знаменитым Универ¬ситетом, открывала все способы наилучшего развития всякого учебного заведения. Относительно же питомцев основанного Лазаревыми заведения она представляла еще одно неоценное условие: знакомила их с языком, жизнью и нравами того общества и государства, которого согражданами они должны были сделаться со вре¬менем» (Речи и отчет, произнесенные в торжественном собрании Лазаревского института. М., 1865, с. 17—18).

Связав свои надежды на освобождение с русским на¬родом, армянские патриоты стремились предусмотреть в учебных программах армянских школ, создаваемых на территории России, изучение русского языка, словес¬ности и других дисциплин русских учебных заведений. Политика самоизоляции, национального обособления бы¬ла чужда передовым патриотическим силам и историче¬ским традициям армянского народа. После вхождения Восточной Армении в состав Рос¬сии в конце 20-х годов XIX в. армянские колонии про¬должали длительное время играть выдающуюся роль в общественной, политической и культурной жизни армян¬ского народа. Их деятельность неотделима от истории армянского народа. Однако роль Лазаревского института как учебного и научного центра была совершенно исключительной в течение нескольких десятилетий прошлого века. Не только в России, но и за ее пределами, в многочисленных армянских колониях не было подобного культурного очага. Что касается других армянских училищ в России, в частности, Агабабовского в Астрахани, Нерсисяновского в Тифлисе, то они были лишены столь бо¬гатой материальной базы, находились вдали от университетских центров и пользовались помощью Института восточных языков в организации учебного процесса, обеспечении кадрами, учебниками, пособиями. Особый интерес институт вызывал у армянской молодежи. Слава его очень быстро распространилась среди армян не только в России, но и в Иране, Турции, Индии. В течение всего XIX века Лазаревский институт оказывал большое влияние на всю систему образования армян России. Москва с Лазаревским институтом и Универси-тетом (в последнем продолжали свое образование значи¬тельное число армян) стала центром по подготовке учи¬телей для армянских школ. Институт направлял своих выпускников в армянские школы Астрахани, Тифлиса, Ново-Нахичевана и многих других городов России, а также в Иран и Египет. Настойчиво и энергично Лазаревы добивались созда¬ния типографии при институте. Заблаговременно (в 1828 году) был куплен земельный участок, расположен¬ный между зданием института и домом Веневитинова, с каменным домом и другими сооружениями, а в Петер¬бурге у Иосифа Иоаниесова — типография. Разрешения открыть при институте типографию Ла¬заревы добились. Они перевезли в Москву типографское оборудование, и в июне 1829 года типография начала работать. Но старая типография не была приспособлена для издания литературы на европейских и восточных языках. Лазаревы приобретают новые машины, шрифты, и «круг действий сей типографии с 1830 г. после умно¬жения станов и после устройства различных потребно¬стей распространился, книгопечатанье с успехом про¬должается на 13 языках, европейских и азиатских, кои суть: российский, армянский, латинский, греческий, французский, немецкий, английский, итальянский, венгер¬ский, грузинский, сербский, турецкий и персидский». Институт готовил к изданию и издавал учебники, хре¬стоматии, словари и другие пособия, а также книги по истории армянского народа, его литературе, памятни¬кам, армянскому языку, которыми широко пользовались в армянских учебных заведениях. Наладив выпуск лите¬ратуры на восточных и западных языках, в частности литературы учебной, издавая памятники, переводы, ис¬следования, Лазаревский институт внес большой вклад в отечественную востоковедную науку. Серийное издание института «Труды по востоковедению, издаваемые Лаза¬ревским институтом восточных языков», выпуски «Этнографического фонда имени Н. О. Эмина» вместе С «Древностями восточной комиссии» — наиболее важные востоковедные публикации дореволюционной Москвы. Несомненно, интересен факт публикации именно в Москве, в типографии Лазаревского института, первого собрания сочинений Ф. М. Достоевского. Публикация вышла в 1860 году в двух томах. Лазаревский институт вскоре после основания далеко превзошел рамки частного учебного заведения. Отдавая дань уважения и признательности фамилии Лазарян, мы рассматриваем Лазаревский институт как национальное начинание большой общественной значимости, а его на-учное наследство как достояние армянского, русского, азербайджанского и грузинского народов, чьи языки, ли¬тература, культура, памятники и история были предме¬том преподавания, изучения и распространения. Установилось справедливое мнение: Лазаревский ин¬ститут — alma mater армянского просвещения. Московский Лазаревский институт — один из лучших проводников и школа приобщения армянской учащей¬ся молодежи и интеллигенции к передовым идеям рус¬ской и армянской общественной мысли, науки, куль¬туры. Мы вправе рассматривать Москву и Лазаревский институт, в частности, как один из армянских общест¬венно-политических центров, особенно в 50—60-е годы XIX в. и связано это с журналом «Юсисапайл», «единст-венной подцензурной трибуной для революционно-демо¬кратической публицистики» своего времени. Степан Назарянц, Микаэл Налбандян, Смбат Шахазиз, Рафаэл Патканян, Раффи и другие выдающиеся общественные деятели, ученые, писатели были связаны с журналом, со-трудничали в нем. Вокруг журнала сплотились лучшие писатели, поэты, которые энергично пропагандировали ашхарабар, светскую школу, просвещение народа. Зако¬номерность победы нового армянского литературного языка явление историческое, вызванное социально-эконо-мическими и политическими изменениями в судьбах ар¬мянского народа. В победе нового литературного языка немалая заслуга журнала «Северное сияние». Хачатур Абовян, Степан Назарянц, Микаэл Налбандян — наиболее выдающиеся деятели, с именами которых связано становление, пропаганда и распространение нового ар¬мянского литературного языка, новой армянской лите¬ратуры, публицистики. В 50-е годы XIX в. на общественном и литературном поприще появляется новое поколение просветителей и общественных деятелей. Вероятно, будет правильным распространить известное положение Б. И. Ленина о том, что на смену дворянскому периоду освободитель¬ного движения в России пришел «разночинский или бур¬жуазно-демократический», и к истории освободитель¬ного движения армянского народа. Талантливая исследовательница С. Г. Арешян особо выделяла плеяду армянских интеллигентов, получивших образование в университетах России в 40—50-е годы,— поколение Абовяна, Назарянца, Р. Патканяна, Додохяна, К. Патканяна. К этому списку с полным основанием мы должны добавить и поставить в первый ряд имя Налбандяна. На политическое поприще вступило новое поколение. Деятелей освободительного движения армян¬ских просветителей из дворян — Аргутинских, Лазаре¬вых — сменили разночинцы. Армянское просветительство и армянское революци¬онно-демократическое движение становится с середины прошлого века частью общероссийского движения, и в русском революционно-демократическом движении оно черпало вдохновляющие идеи и силы. Московская школа востоковедения сложилась уси¬лиями профессуры и ученых Московского университета и Лазаревского института, единственного специализиро¬ванного востоковедного учебного заведения, где предме¬том изучения и преподавания были арабский, персид¬ский, турецкий языки и три языка народов Закавказья (азербайджанский, армянский и грузинский), а много позже и узбекский. Обращает на себя внимание, что изу¬чались языки, история народов, чьи судьбы, культура во всех ее проявлениях тесно переплетались на протяжении веков. Таким образом, институт внес большой вклад в арабистику, иранистику, тюркологию, а также в изучение языка, литературы братских народов Закавказья - азербайджанского, армянского, грузинского. Отечественная дореволюционная востоковедная шко¬ла складывалась при преимущественной роли русских ученых, но и с большим участием ученых из среды азербайджанцев, армян, грузин, татар и представителей дру¬гих народов России. В Москве трудились на востоковед¬ном поприще: русские — Болдырев, Петров, Корш, Мил¬лер, Холмогоров, Трутовский, Гордлевский; украинец Крымский; армяне — Назарянц, Эмин, Лазарев, Халатянц, Мсерянц; азербайджанцы — Измайлов, Ризаев, Гаффаров; грузины — Гургенидзе, Серебряков-Окромче-дслов, Хаханов (Хаханишвили). Вот далеко не полный их список. Лазаревский институт был одним из центров восто¬коведения и вместе с Московским университетом, а поз¬же — с Восточной комиссией Московского археологиче¬ского общества способствовал созданию московской школы отечественной ориенталистики. В институте пре¬подавали и вели научную работу известные ученые: академики Федор Евгеньевич Корш, Всеволод Федорович Миллер, профессора Степан Исаевич Назарянц, Никита Осипович Эмин, Агафангел Ефимович Крымский, Левон Зармайрович Мсерианц, Владимир Александрович Гордлевский и другие. Институт совместно с Московским университетом и Восточной комиссией Археологического общества внес серьезный вклад в традиционные отрас-ли востоковедения и в созданные в Москве новые на¬правления в мировой ориенталистике — осетиноведение, изучение татского языка. В Лазаревском институте получили востоковедное образование Н.И. Ашмарин, X.К. Баранов, В.А. Горд¬левский, Б.М. Гранде, Н.К. Дмитриев, Л.И. Жирков, А.Е. Крымский, И.К. Кусикян, К.А. Мелик-Огаджанян, Б.В. Миллер, В.Ф. Минорский, М.С. Михайлов, Л.3. Мсерианц, В.М. Насилов, А.Н. Поцелуевский, А.А. Семенов, А.А. Стариков, В.К. Трутовский, Е.А. Шахазиз, внесшие значительную лепту в отечест¬венную науку и культуру. Нельзя не отметить, что здесь учились: выдающийся армянский поэт и общественный деятель Ваан Терян; из¬вестный поэт Смбат Шахазиз; «один из старейших ма¬стеров русской советской литературы, стоявший у самых ее истоков», Владимир Германович Лидин; член-кор¬респондент АН СССР языковед Рубен Иванович Аванесов; член-корреспондент АН СССР литературовед Дмит¬рий Дмитриевич Благой. С Лазаревским институтом свя¬заны имена известных деятелей русской культуры Веселовских. Почетный академик Алексей Николаевич Веселовский преподавал в Лазаревском институте, а его сын, видный литературовед Юрий Алексеевич —учился. Здесь получил образование «один из крупных современных за¬падных лингвистов — Р. Якобсон». Роман Осипович Якобсон считает, что «Лазаревский институт сыграл во¬истину огромную роль» в его научном образовании и, «если, проф. Д. Н. Ушаков написал в 1918 г. в своем предложении об оставлении [моем] при университете (Московском. — А. Б.), что я пришел в Университет „готовым ученым", заслуга [в этом] принадлежит Лаза¬ревскому институту». В гимназических классах Лазаревского института учился «ученик и соратник В. И. Ленина, выдающийся деятель коммунистической партии и советского госу¬дарства» А. Ф. Мясников (Мясникян), революционер, большевик П. Н. Макинцян, ранее упомянутый больше¬вик В. А. Терян, Р. П. Катанян. Конечно, в стенах Лазаревского института учились и те, кто прославился верной службой царскому прави¬тельству. Среди них и недоброй памяти И. Д. Делянов, министр просвещения, и не менее известный министр внутренних дел М. Т. Лорис-Меликов, и посол России в Турции И. А. Зиновьев. Так и напрашивается анало¬гия с другим лицеем — Царскосельским, из стен кото¬рого вышли А. С. Пушкин, декабристы В. К. Кюхельбе¬кер, И. И. Пущин и министр иностранных дел А. М. Горчаков. Исключительное и поистине международное значение имела коллекция манускриптов на армянском, персид¬ском, арабском, турецком и многих других языках, соб¬ранная в Лазаревском институте. «Среди' уникумов это¬го собрания — первая (армянская. — А. Б.) рукопись, имеющая точную дату», — древнее «Лазаревское еван¬гелие» 887 года. (В настоящее время «Лазаревское еван¬гелие» хранится в ереванском Матенадаране.) Рукописи тщательно изучались и, что особенно важ¬но, издавались, вводя в научный оборот новые сведения по истории и истории культуры народов Закавказья, Ближнего и Среднего Востока. Нельзя не упомянуть о библиотеках Лазаревского института, в которых было собрано более 40 тысяч книг, в том числе в так называемой библиотеке Специ¬альных (высших) классов, предназначенных для изуче-ния Востока, книги свыше 12 тысяч названий. Следует отметить, что московское армянское сту¬денчество, и в том числе воспитанники Лазаревского ин¬ститута, явились инициаторами важного начинания — возрождения нового восточноармянского реалистическо¬го театра. В этом сказалось благотворное влияние рус¬ского передового реалистического театра — театра Островского и Щепкина. Первые спектакли, сыгранные армянскими студентами в Москве в 1858 году, — как пишут советские исследователи, — явились не случай¬ным эпизодом в двухтысячелетней истории армянского театра, знавшей периоды подъема, спада и полного упадка театрального искусства, а началом его новой эпохи. Широкие культурные и научные связи русского и ар¬мянского народов получили глубокое, научно аргумен¬тированное отражение в специальной и популярной ли¬тературе. Уже утвердилось справедливое положение, что многие деятели армянской (конечно, как и представите¬ли других народов) культуры, науки и искусства в Рос¬сии одновременно являлись и деятелями русской культу¬ры. Это можно отнести к революционеру-демократу Микаэлу Налбандяну, выдающемуся маринисту Ивану Айвазовскому, художнику Вардкесу Суренианцу, про¬светителю, публицисту и ученому Степану Назарянцу, ученым Керопэ Патканяну, Никите Эмину, Левону Мсерианцу и многим другим. К этим общественным деяте¬лям и деятелям культуры и науки в равной мере при¬меним термин «российские ученые», «российские обще¬ственные деятели». До публикаций сборника «Материалы для истории Лазаревского института восточных языков. Вып. 1» (Москва, 1914), составленного под руководством послед¬него директора института В. П. Гидулянова, официаль¬ной датой основания Лазаревского института восточных языков единодушно признавали 1815 год. Правда, в ар¬хивных документах 10—20-х годов прошлого столетия и некоторых публикациях тех же лет приводится несколько дат— 1814, 1815, 1816, но уже с 30-х годов XIX в. основатели института — семья Лазаревых, авторы работ об институте и вся его документация называют только 1815 год как дату основания. В написанных при жизни Лазаревых исторических очерках об институте также указывался 1815 год. Книга «Семидесятипятилетие Ла¬заревского института восточных языков», изданная в Москве в 1891 году, имела подзаголовок «1815—1890». В надписи на фронтоне здания института после слов «Лазаревский институт восточных языков» стояла дата: «1815». Хотя этой надписи на портике здания в настоя¬щее время нет, но на почтовых открытках с изображе¬нием института и старых фотографиях этот текст и цифры ясно видны. На медалях, которыми награждали лучших выпускников, также выгравирована дата: «1815». И наконец, на сохранившейся картине П. В. Тутукина трижды — на фронтоне здания, в подписях на армянском и русском языках — повторяется 1815 год как дата основания учебного заведения. Таким образом, с 30-х годов XIX в. и до 1914 года все без исключения, в том числе и сами попечители ин¬ститута, придерживались традиционной даты — 1815 год. Последний директор Лазаревского института В. П. Гидуляпов, видимо стремясь провести юбилей при жизни престарелого, но весьма влиятельного почетного попечителя института князя С.С. Абамелек-Лазарева, попытался пересмотреть традиционную дату основания Лазаревского учебного заведения. Этой цели отчасти должна была служить и публикация «Материалов...». В. Гидуляпов, пользуясь дружеским расположением тогдашнего министра просвещения Л. Кассо, добился у последнего разрешения юбилейной датой считать день закладки здания Лазаревского института — 10 мая 1814 года. Но в условиях начавшейся первой мировой войны юбилей института так и не был отмечен.

Можно смело утверждать, что московский Лазарев¬ский институт с начала и до 70-х годов XIX в. был од¬ним из основных центров культуры для армянских ко¬лоний России и Восточной Армении. Институт был од¬ним из проводников передовых идей русской науки и общественной мысли в среду армянской учащейся мо¬лодежи и интеллигенции. Он по праву рассматривался как лучшее армянское учебное заведение в России, в течение всего XIX века оказывавшее большое влияние на всю систему народного образования среди армян России. Значительны услуги Лазаревского института в по¬пуляризации культуры России среди армян и в ознаком¬лении русской общественности с лучшими образцами но¬вой армянской литературы, историей народа, его много-вековой национально-освободительной борьбой. Значение Лазаревского института, его роль в исто¬рии культуры можно понять, руководствуясь известным положением В. И. Ленина о двух национальных культу¬рах в каждой национальной культуре при капитализме. «Есть две нации в каждой современной нации... Есть две национальные культуры в каждой национальной культуре. Есть великорусская культура Пуришкевичей, Гучковых и Струве, но есть также великорусская куль¬тура, характеризуемая именами Чернышевского и Пле-ханова». Вся история Лазаревского института есть от¬ражение борьбы за торжество прогрессивных научных и педагогических идей в армянской общественной мысли того времени. С Москвой и Лазаревским институтом связано и соз¬дание лучшего для середины XIX века армянского про-грессивного журнала. Профессор института Степан Исаевич Назарянц совместно с Микаэлом Лазаревичем Налбандяном (преподававшим одно время в институте) издавали в Москве журнал «Юсисапайл», сыгравший вид¬ную роль в истории армянской общественной мысли. Таким образом, деятельность Лазаревского института имела важное общественно-политическое значение. Не¬большое частное учебное заведение превратилось со вре¬менем в высшее учебное заведение, сыгравшее крупную роль и в отечественном востоковедении. Революционные события 1917 года привели к резко¬му классовому размежеванию как среди студентов, так и среди преподавателей института. По-разному отнес¬лись они к Великой Октябрьской революции. Некоторые профессора и преподаватели, как, например, А. Е. Крым¬ский, М. О. Аттая, С. Г. Дзерунян, В. А. Гордлевский, И. К. Кусикян, были среди тех, кто с первых дней ре¬волюции начали работать в новой, советской высшей школе. Реорганизация Лазаревского института восточных языков связана с именем Владимира Ильича Ленина. 4 марта 1919 года декретом Совнаркома РСФСР, под¬писанным В. И. Лениным, вместо Лазаревского инсти¬тута восточных языков был создан Армянский институт. Это преобразование носило, конечно, временный харак¬тер и было вызвано невозможностью создания в то вре¬мя вузов на территории Армении. Но важно, что Армян¬ский институт «явился первым советским армянским учебно-научным заведением. Именно здесь, в Москве, зажегся первый факел армянской социалистической культуры». Реорганизация бывшего Лазаревского института, проведенная в несколько этапов, завершилась создани¬ем принципиально нового, советского высшего учебного заведения — Института востоковедения. Достойно вос¬хищения, что за короткий срок, всего в два-три года, в Москве удалось организовать вуз, который стал одним из ведущих в стране центров подготовки специалистов по Ближнему и Среднему Востоку, Индии, Дальнему Востоку. Целое поколение ученых — выпускников Лазаревско¬го института плодотворно работали в научно-исследова¬тельских и учебных заведениях Москвы, Закавказья и Средней Азии над проблемами востоковедения, языка, литературы, истории, культуры народов зарубежного Во¬стока, и их вклад в востоковедную науку и подготовку кадров советских ученых весьма значителен. Лазаревский институт сыграл исключительную роль в истории развития армянской культуры, просвещения, революционно-демократической публицистики; в станов¬лении и распространении нового армянского литератур¬ного языка. Мы вправе рассматривать Лазаревский институт как символ, как памятник культуры и дружбы русского и армянского народов на протяжении целого столетия, а Москву как важнейший культурный центр армянского народа.