Савинова Елена Николаевна / Князь С.С. Абамелек-Лазарев и его вилла в Риме

Библиотека

Князь С.С. Абамелек-Лазарев и его вилла в Риме
Авторы:	Е. Н. Савинова
Издательство:	М.: Ин-т Российской истории РАН
Дата издания-журнал №:	2013. с. 286-294
Ссылка:	Текст

Аннотация

В книге «Друг — зеркало для друга»: Российско-итальянские общественные и культурные связи, X-XX вв. / Отв. ред. И.В. Поткина; пер. с итал. М.Е. Кабицкой; Предисловие И.В. Поткиной. М.: Ин-т Российской истории РАН, 2013. С. 286-294.

Содержание

В самом центре Рима на возвышенности между Ватиканом и древним холмом Джаниколо расположена великолепная «Вилла Абамелек». В её названии увековечено имя последнего владельца — одного из самых богатых людей своего времени, известного российского промышленника, учёного, коллекционера и мецената, князя Семёна Семёновича Абамелек-Лазарева (1857-1916).

По отцовской линии Семён Семёнович принадлежал к знатной фамилии Абамелек, восходившей к ветви рода Багратиони: Давид, сын и наследник правителя Картли-Кахетинского царства Георгия XII, женился на Елене, дочери священника Симеона Абамелека. Грузинские князья Семён и Абель Абамелеки, имевшие также и армянские корни, в 1797 г. приняли подданство России и обосновались в Петербурге. И сами Абамелеки, и их потомки отважно сражались на поле брани и верно служили российским государям.

Впоследствии их фамилия стала олицетворением не только военного геройства, безусловной честности и преданности, но и богатства: они владели большими поместьями в Бессарабии, Калужской, Московской, Петербургской, Подольской, Тульской и Ярославской губерниях. Заботясь о неделимости родительских вотчин, они предпочитали жениться на своих дальних родственницах. Отец Семёна Семёновича выбрал себе в супруги кузину — Елизавету Христофоровну Лазареву, происходившую из богатого и влиятельного семейства.

В 1720-е годы в Астрахань переселился богатый род Лазарианц, ещё ранее изгнанный шахом Аббасом I из Армении в Персию, а позже из-за начавшихся там гонений армян вынужденный покинуть обжитые места под Исфасганом. Глава рода Лазарь Назарович Лазарев вёл успешную торговлю со странами Востока и так преуспел, что спустя десять лет перебрался на жительство в Москву. В Богородском уезде он купил небольшую ткацкую фабрику и наладил производство шёлковых тканей, причём таких изысканных, что его фирма стала поставлять их исключительно для Высочайшего Двора. В 1776 г. Екатерина II пожаловала Лазареву за усердное служение престолу потомственное дворянство.

Старший сын Лазарева — Иван унаследовал предпринимательский талант родителя, однако полем своей деятельности он избрал столичный Петербург. С 1764 г. Иван Лазаревич значился придворным ювелиром. В 1772 г. он заслужил особую милость Екатерины II при следующих обстоятельствах. Фаворит императрицы граф Григорий Орлов мечтал сделать государыне необычный подарок. Иван Лазаревич знал, что муж его тётки Григорий Сафрас хранит в Амстердамском банке уникальный бриллиант весом в 194,75 карата, ранее принадлежавший правителю Персии Надир-шаху. Как уж удалось Лазареву уговорить родственника расстаться с алмазом, доподлинно неизвестно, но только графу Григорию Григорьевичу камень был продан, считай даром, — за 400 тыс. флоринов. Подаренный в день именин императрице Екатерине Алексеевне бриллиант, названный ею «Орлов», был позже вмонтирован в её скипетр

С начала 1780-х годов Иван Лазаревич по договору с казной занимался перевозкой медной разменной монеты из уральских государственных монетных дворов в Москву и Петербург. В 1786 г. он был членом правления Государственного заёмного банка. Уже в 1770-е годы стал арендовать и приобретать в Пермской губернии медеплавильные, чугунно- и железоделательные заводы, соляные промыслы, угольные шахты и к концу жизни управлял целой промышленной империей.

Ворочая большими капиталами, Иван Лазаревич подчас действовал весьма искусно, добиваясь милостей власть имущих. К примеру, в 1785 г. он по случаю купил у наследников графа Орлова полуразрушенный дворец в Ропше, в котором убили императора Петра III. Он вложил в реставрацию и перестройку имения не менее 300 тыс. руб., превратив его в роскошный дворцово-парковый ансамбль. Когда же вступивший на престол Павел I пожелал приобрести Ропшу в память о покойном родителе, Иван Лазаревич с готовностью отдал её государю, запросив лишь 500 тыс. руб. ассигнациями.

Этот блестящий вельможа был женат, имел двух дочерей и сына Артемия, штабс-ротмистра лейб-гвардии гусарского полка. Но в 1791 г. двадцатитрехлетний наследник погиб геройской смертью в одном из сражений русско-турецкой войны, куда отправился как адъютант князя Потёмкина. С этого момента жизнь потеряла для Ивана Лазаревича всякий смысл. Он стал отходить от дел, составил завещание, где поручил управление всем движимым и недвижимым имуществом брату Екиму. Он также пожелал, чтобы на проценты от его капитала в Москве было выстроено учебное заведение для армянских детей.

Когда же в 1801 г. Иван Лазаревич умер, верный долгу Еким не стал ждать получения доходов с оборота денег, а пожертвовал свой собственный московский дом для устройства Института восточных языков для соплеменников, вложив в его обустройство еще 300 тыс. руб. Еким Лазаревич стал первым попечителем нового высшего учебного заведения в России, слава которого с годами только возрастала.

После кончины Екима Лазаревича его имущество, оцененное в 9 млн. руб., было разделено между его тремя сыновьями. Среди них лишь Христофор Екимович занимался управлением пермским имением. Старший брат Иван от дел устранился, а после его кончины в 1858 г. Христофор Екимович стал единоличным владельцем предприятий, уплатив другому брату — Лазарю, 530 тыс. руб. серебром за отказ от его доли.

Дочь Христофора Екимовича — Елизавета, в 1852 г. вышла замуж за Семёна Давыдовича Абамелека, офицера лейб-гвардии гусарского полка. В 1873 г. она оказалась единоличной собственницей всех предприятий в Пермской губернии, выкупив права у других наследников. С 1862 г. управление семейными предприятиями осуществлял Семён Давыдович, который к тому времени вышел в отставку в чине генерал-майора. Он ежегодно посещал заводы Чёрмозского округа, вёл обстоятельную переписку с главноуправляющим имения, контролировал деятельность предприятий.

Из-за пресечения мужской линии династии Лазаревых высочайше утвержденным 16 января 1873 г. мнением Государственного Совета князю Абамелеку было разрешено принять фамилию покойного тестя и именоваться князем Абамелек-Лазаревым.

Единственный сын Абамелек-Лазаревых — Семён, родился в 1857 г. Он «мечтал об ученой карьере в области искусств» и поступил на историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета, который закончил в 1881 г. С 1878 г. отец стал привлекать наследника к управлению заводами. Он ездил в Чёрмозский горнозаводской округ, но его пребывание там было кратковременным.

Семён Семёнович увлеченно изучал историю и искусство стран Средиземноморья и Востока, постигал древние языки. Еще в студенческие годы он опубликовал свое исследование по истории Фессалии IV в.

В 1881 г. князь за свой счет организовал поездку по Малой Азии, Греции и Египту. Его спутниками в путешествии были профессор истории искусств Санкт-Петербургского университета Адриан Викторович Прахов и художник Василий Дмитриевич Поленов. «Конец 1881 и начало 1882 я провел на Востоке в тех важных странах, где зажглась заря всего великого в мировой истории», — писал Абамелек-Лазарев, признаваясь, что целью поездки было посещение древней Пальмиры. «…Я заранее решился во что бы то ни стало побывать в Пальмире. Меня влекло туда общераспространенное представление о Пальмире как о месте таинственном и волшебно-прекрасном. «Северная Пальмира». Это несколько претенциозное название нашего туманного Петербурга волновало мое воображение».

При посещении Пальмиры Абамелек-Лазарев обнаружил неизвестный науке археологический памятник — мраморную плиту с надписями на греческом и арамейском языках, в которых излагался Таможенный тариф 137 г., и стал первым его исследователем. За это открытие Академия наук Франции в 1884 г. признала князя своим адъюнктом.

В 1885 г. Абамелек-Лазарев совершил путешествие в Тунис и Алжир. Как и три года назад, он побывал в Италии. В своих экспедициях князь вел дневниковые записи. В них Италия предстает как «райская страна», где нельзя передать словами прелесть «дивных пейзажей» и очарование сохранившихся памятников древности.

Князь неоднократно бывал в Риме. Его многолетняя переписка с библиотекарем Collegio Romano — профессором Оттавио Грампини свидетельствует, что Абамелек-Лазарев часто приезжал в «вечный город», работал в библиотеке этой главной школы иезуитов, брал у Грампини какие-то уроки.

Вероятно, в одну из этих поездок Абамелек-Лазарев поднялся на холм Джаниколо, чтобы взглянуть на город с его высоты. Он видел вдалеке поля с остатками древних храмов, частично поросшие дикими маками. К крестьянским наделам вплотную подступали дома, укрытые в зелени пальм, душистых акаций и эвкалиптов. Вблизи возвышались крыши зданий на Ватиканском холме и величественный купол собора Святого Петра. На фоне виноградников живописно смотрелась вилла, в то время принадлежавшая наследниками барона Беттино Риказоли. Это впечатление, по всей вероятности, сохранилось в памяти князя на долгие годы.

В 1882 г., когда молодой исследователь возвратился в Россию, он обнаружил, что постаревший отец его болен. Пока Семён Семёнович путешествовал, на генерал-майоре в отставке лежала тяжелая ответственность за благоденствие семейства и управление пермским имением. Всю осень 1882 г. и зиму 1883 г. Семён Семёнович провел на Урале, где активно занимался изучением хозяйства в Чёрмозском горнозаводском округе. Современник писал: «Князь начал изучать дело и изучил его именно так, как должен изучить хороший хозяин. Не будучи техником, благодаря широкому образованию и громадному уму и памяти, князь весьма быстро изучил дела настолько, что всякий вопрос решался им вполне сознательно».

В 1888 г. Семён Давыдович умер, и с этого времени его сын считал основным своим занятием главное руководство по управлению своими имениями и имениями своей матери. В дальнейшем он находился на гражданской и придворной службе, будучи шталмейстером Высочайшего Двора (1905), почётным попечителем Лазаревского института и членом Горного совета (с 1895). Однако его служебная деятельность ограничивалась редким участием в придворных церемониях и членством в некоторых комиссиях. От получения жалования по службе он отказался.

Всестороннее исследование хозяйственного комплекса Абамелек-Лазаревых, проведенное историком А.С. Грузиновым, свидетельствует, что князь ежегодно, а иногда и дважды в год, посещал Чёрмозский горнозаводской округ и знал досконально положение на каждом заводе или копи. Он лично осматривал лесные угодья, ревизовал денежные суммы местных контор, посещал больницы предприятий. Служащие и инженеры вспоминали о нем как о человеке «цветущего здоровья», высоком и красивом, обладавшем прекрасными манерами аристократа, отличавшемся «холодной манерой общения», но без высокомерия. Беспорядок в делах, хищения и невежество доверенных лиц его возмущали, но не пугали. Он пошел непроторенным путем, и в истории российского предпринимательства его опыт можно считать уникальным: князь принялся терпеливо создавать команду профессиональных менеджеров, радеющих об интересах хозяина.

Абамелек-Лазарев считал свое имение «громадным капиталом, т.е. орудием создания новых капиталов путем трудов и бережливости». Несмотря на многомиллионное состояние, он считал неприемлемым для хозяйственника тратить деньги без твердой необходимости. Все его усилия были направлены на эффективное использование имеющихся ресурсов, без ввязывания в неоправданно рискованные предприятия. В результате деятельности С.С. Абамелек-Лазарева к первой половине 1910-х годов хозяйство было очищено от долгов, произведена масштабная реконструкция и расширена его структура. Владелец Чёрмозского округа превратился в одного из богатейших людей России. Крупнейший помещик, имевший в собственности более 900 тысяч десятин земли, что было равнозначно территории среднего европейского государства. Хозяин медеплавильных заводов, каменноугольных копей, солеварен, золотых и платиновых приисков. Стоимость имущества Абамелек-Лазарева по приблизительным оценкам превысила 40 млн. руб.

Его браку в 1897 г. предшествовали весьма необычные обстоятельства. В январе в Петербурге была объявлена помолвка корнета лейб-гвардии гусарского полка графа Василия Алексеевича Олсуфьева и Марии Павловны Демидовой, княжны Сан-Донато. Жених приходился сестре князя Абамелек-Лазарева — Елизавете Семеновне (в замужестве Олсуфьевой), родственником по мужу.

Мария Павловна родилась в 1877 г. в Италии на вилле Пратолино, в пригороде Флоренции, в семье Павла Павловича Демидова, действительного статского советника, дипломата, владельца Нижне-Тагильского горного округа. Княжеским титулом Павел Павлович был обязан дяде, Анатолию Николаевичу, который постоянно живя за границей, приобрел виллу Сан-Донато, а когда в 1870 г. умер, оставил всё свое состояние племяннику.

Мария совершенно не говорила по-русски. В России её опекала бабушка Аврора Карловна, урожденная Шернваль, в прошлом — признанная петербургская красавица. В это время она уже постоянно проживала на своей мызе Хакасалми в пригороде Гельсингфорса, но ради устройства судьбы Марии прибыла в северную столицу. В Петербурге княжна Сан-Донато брала уроки музыки у композитора М.А. Балакирева и обучалась танцу у бывшей балерины Императорского театра.

Каким образом произошло знакомство русской итальянки и князя Абамелека — неизвестно, но её помолвка с Олсуфьевым расстроилась, а уже в апреле того же года они обвенчались в Успенской церкви в Гельсингфорсе, укрывшись затем от любопытных глаз в усадьбе Авроры Карловны. Спустя три недели новобрачные выехали в Италию. Они поселились на вилле Пратолино, которая была получена Марией Павловной от матери в приданое.

С той поры примерно шесть месяцев в году князь жил в Италии, а остальное время проводил на родине, продолжая управлять своей промышленной империей. Мария Павловна в это время оставалась в Италии, так и не полюбив непонятной для нее России. Она обожала Пратолино, этот изумительный дворец Медичи, и не мечтала о другом доме.

Однако мужу хотелось иметь собственное родовое гнездо. В 1907 г. он узнал, что вилла у подножия холма Джаниколо, восхитившая его в первый приезд в Рим, выставлена на продажу наследниками барона Риказоли, и приобрел её. По русским понятиям, покупка обошлась князю недорого — всего 120 тыс. лир, или 50 тыс. руб., но более 400 тыс. руб. он вложил в реставрацию и обустройство зданий, в перепланировку парка, в приобретение предметов искусства для декорирования интерьеров. По указанию владельца, известный итальянский архитектор Винченцо Моральди, перестраивавший виллу, покупал для её залов антикварные живопись, гобелены, античный мрамор и мозаики. Уголки сада украшали древнеримские скульптуры, архаические амфоры, многочисленные бассейны, изысканные фонтаны и ванны из белого мрамора времен Римской империи.

На вилле князь окружал себя истинными предметами искусства. Во «Дворце муз» — так именовался театральный павильон — устраивались широко известные в Риме музыкальные вечера или танцевальные спектакли, в которых блистала княгиня Мария Павловна. Особенный успех имели её хореографические этюды в духе античности. В греческом хитоне, кожаных сандалиях, с цветами в роскошных волосах, она выступала в роли богини Флоры. Такой её изобразил Ямбо.

Детей у четы Абамелек не было, но князь считал себя счастливым в браке. Он безмерно любил жену и потакал её прихотям. Она же купалась в неге и роскоши, далекая от повседневных забот.

Князь умер внезапно от сердечного приступа в сентябре 1916 г. в Кисловодске и был похоронен в Санкт-Петербурге. После смерти мужа Мария Павловна получила виллу Абамелек в пожизненное пользование, однако, по завещанию покойного мужа, после её кончины вилла должна была перейти в собственность Императорской Академии Художеств. Князь Абамелек-Лазарев мечтал, чтобы в ней был создан бесплатный пансион для живописцев и скульпторов. В случае если Академия Художеств откажется от его дара, по его воле, виллу должна была унаследовать Академия Наук для организации в ней научного института имени Абамелека-Лазарева. Однако князь никак не мог и предположить, что его завещание вступит в противоречие с итальянскими законами.

После кончины супруга Мария Павловна проживала на вилле Пратолино, временами приезжая в Рим, чтобы принимать на вилле высоких гостей. В 1917 г. Народный комиссариат иностранных дел Советской России предпринял первые шаги к тому, чтобы получить виллу в пользование «до смерти гражданки Демидовой», мотивируя свои притязания тем, что княгиня своим правом владения фактически не пользуется. Поскольку Академия Художеств в 1927 г. была преобразована в Ленинградский высший художественно-технический институт, представители советской стороны добились от Демидовой устного согласия на досрочную передачу виллы институту. Однако их настойчивость привела к тому, что Мария Павловна свое решение изменила и обратилась в Королевский Римский суд о признании себя единственной наследницей виллы «Абамелек».

Судебные тяжбы продолжались до 1937 г., когда дело решилось в пользу княгини. В 1944 г. вилла была занята англо-американским командованием. 26 мая 1946 г. вилла «Абамелек» была экспроприирована декретом короля Умберто II «для публичного пользования». Монарх правил чуть больше месяца: 12 июня итогами всенародного референдума в Италии было введено республиканское правление.

Советское правительство немедленно начало вести переговоры с МИД Итальянской республики о том, чтобы войти во владение виллой Абамелек-Лазаревой. В результате была достигнута договоренность о выплате владелице — вдове князя С.С. Абамелек-Лазарева 178 801 лиры в качестве компенсации стоимости виллы. Декретом временного главы Итальянской республики 27 февраля 1947 г. виллу передали в собственность СССР. Однако денег за свое имущество вдова так и не получила, что явилось причиной судебных тяжб между Министерством Иностранных дел СССР и Демидовой, а после её смерти в 1955 г. — с её наследником, югославским принцем Павлом Карагеоргиевичем.

Сегодня вилла «Абамелек» является резиденцией посла Российской Федерации в Италии. Выполняя волю князя С.С. Абамелек-Лазарева, правительство России предоставило один из исторических павильонов виллы — «Домик Гарибальди» — питомцам российской Академии Художеств.